Волшебные сказки Афанасьева [Литрес] - Александр Николаевич Афанасьев

его добрый богатырский конь ударился оземь и сделался малою птичкою, влетел к нему в разбитое окошечко и говорит:

– Ну, хозяин, слушайся: завтра я выломлю двери и тебя ослобоню; ты спрячься в саду за таким-то кустом; там будет гулять Настасья прекрасная королевна, а я обернусь бедным стариком и стану просить у ней милостыни; смотри ж, не зевай, не то худо будет.

Иван повеселел, птичка улетела. На другой день бросился богатырский конь к темнице и выбил дверь копытами; Иван крестьянский сын выбежал в сад и стал за зелёным кустиком. Вышла погулять по саду прекрасная королевна, только поравнялась супротив кустика – как подошёл к ней бедный старичок, кланяется и просит со слезами святой милостыни. Пока красная де́вица вынимала кошелёк с деньгами, выскочил Иван крестьянский сын, ухватил её в охапку, зажал ей рот таково крепко, что нельзя и малого голосу подать. В тот же миг обернулся старик сизокрылым орлом, взбился с королевною и добрым молодцем высоко-высоко, перелетел через ограду, опустился на землю и сделался по-прежнему богатырским конём. Иван крестьянский сын сел на коня и Настасью-королевну с собой посадил; говорит ей:

– Что, прекрасная королевна, теперь не запрёшь меня в темницу?

Отвечает прекрасная королевна:

– Видно, мне судьба быть твоею, делай со мной, что сам знаешь!

Вот едут они путём-дорогою; близко ли, далеко ль, скоро ли, коротко ль, приезжают на большой зелёный луг. На том лугу стоят два великана, друг дружку кулаками потчуют; избились-исколотились до крови, а ни один другого осилить не может; возле них лежат на траве помело да клюка.

– Послушайте, братцы! – спрашивает их Иван крестьянский сын. – За что вы дерётесь?

Великаны перестали драться и говорят ему:

– Мы оба – родные братья; помер у нас отец, и осталось после него всего-навсего имения – вот это помело да клюка; стали мы делиться, да и поссорились: каждому, вишь, хочется всё себе забрать! Ну, мы и решились драться не на живот, на́ смерть, кто в живых останется – тот обе вещи получит.

– А давно вы спорите?

– Да вот уж три года, как друг дружку колотим, а толку всё не добьёмся!

– Эх вы! Есть из-за чего смертным боем драться. Велика ли корысть – помело да клюка?

– Не говори, брат, чего не ведаешь! С этим помелом да с клюкою хоть какую силу победить можно. Сколько б неприятель войска ни выставил, смело выезжай навстречу: где махнёшь помелом – там будет улица, а перемахнёшь – так и с переулочком. А клюка тоже надобна: сколько б ни захватил ею войска – всё в плен заберёшь!

– Да, вещи хорошие! – думает Иван. – Пожалуй, пригодились бы и мне. Ну, братцы, – говорит, – хотите, я разделю вас поровну?

– Раздели, добрый человек!

Иван крестьянский сын слез с своего богатырского коня, набрал горсть мелкого песку, завёл великанов в лес и рассеял тот песок на все на четыре стороны.

– Вот, – говорит, – собирайте песок; у кого больше будет, тому и клюка и помело достанутся.

Великаны бросились собирать песок, а Иван тем временем схватил и клюку и помело, сел на коня – и поминай как звали!

Долго ли, коротко ли, подъезжает он к своему государству и видит, что его крестного отца постигла беда немалая: всё царство повоёвано, около стольного города стоит рать-сила несметная, грозит всё огнем пожечь, самого царя злой смерти предать. Иван крестьянский сын оставил королевну в ближнем лесочке, а сам полетел на войско вражее; где помелом махнёт – там улица, где перемахнёт – там с переулочком! В короткое время перебил целые сотни, целые тысячи; а что от смерти уцелело, то зацепил клюкою и живьём приволок в стольный город. Царь встретил его с радостью, приказал в барабаны бить, в трубы трубить и пожаловал генеральским чином и несметной казною. Тут Иван крестьянский сын вспомнил про Настасью прекрасную королевну, отпросился на время и привёз её прямо во дворец. Похвалил его царь за удаль богатырскую, велел ему дом готовить да свадьбу справлять. Женился Иван крестьянский сын на прекрасной королевне, отпировал свадьбу богатую и стал себе жить, не тужить. Вот вам сказка, а мне бубликов связка.

Конь, скатерть и рожок

Жила-была старуха, у ней был сын дурак. Вот однажды нашёл дурак три гороховых зерна, пошёл за село и посеял их там. Когда горох взошёл, стал он его караулить; приходит раз на горох и увидал, что сидит на нём журавль и клюёт. Дурак подкрался и поймал журавля.

– О! – говорит. – Я тебя убью!

А журавль говорит ему:

– Нет, не бей меня, я тебе гостинчик дам.

– Давай! – сказал дурак, и журавль дал ему коня, говоря:

– Если тебе захочется денег, скажи этому коню: стой! а как наберёшь денег, скажи: но!

Вот дурак взял коня, стал садиться на него и сказал: стой! Конь и рассыпался в серебро. Дурак захохотал; потом сказал: но! – и серебро обратилось в коня. Распростился дурак с журавлём и повёл коня домой, взвёл на двор и прямо привёл его к матери в избу, привёл и даёт ей строгий приказ:

– Матушка! Не говори: стой! говори: но!

А сам тут же ушёл на горох. Мать была долго в раздумье:

– Для чего говорил он мне такие слова? Дай скажу: стой! – и сказала.

Вот конь и рассыпался в серебро. У старухи глаза разгорелись; поспешно начала она собирать деньги в свою коробью, и как удовольствовалась – сказала: но!

Меж тем дурак опять застал на своём горохе журавля, поймал его и грозил ему смертью. Но журавль сказал:

– Не бей меня; я тебе гостинку дам, – и дал ему скатерть:

– Вот как захочешь ты есть, скажи: развернись! а как поешь, скажи: свернись!

Дурак тут же сделал опыт, сказал: развернись! Скатерть развернулась. Он наелся-напился и говорит: свернись! Скатерть свернулась. Он взял её и понёс домой:

– Вот смотри, матушка, не говори этой скатерти: развернись! а говори: свернись!

А сам дурак опять пошёл на горох. Мать и со скатертью сделала то же, что с конём; сказала: развернись! и начала гулять, есть и пить всё, что было на скатерти; потом сказала: свернись! Скатерть и свернулась.

Дурак опять поймал на горохе журавля, который дал ему в гостинец рожок и, поднимаясь от него кверху, сказал:

– Дурак! Скажи: из рожка!

Дурак на свою беду и сказал это самое слово, вдруг из рожка выскочили два молодца с дубинами и начали утюжить дурака, и до того утюжили, что он, бедный, с ног свалился. Журавль сверху закричал: в рожок! – и молодцы